Сами мы не местные... - Страница 79

Все предшествующее время я продолжал давить на Яроша, примериваясь, изучая его порывы и болевые точки, исподволь отслеживая реакции на непредвиденные обстоятельства. И чем сильнее он сопротивлялся внешним воздействиям, тем больший интерес вызывал. Если сейчас дать опору его существованию, посулить приют и защиту — он перестанет метаться, и его одиночество, толкающее на безумные поступки, этот его протест против случившегося с ним, сочащийся болью и безумно жаждущий тепла, угаснет, наконец успокоившись, напитавшись стабильностью положения.

Давая сейчас ему надежду, я навсегда смогу привязать Яроша к семье как к единственно прочной точке опоры. Осторожно подводя его и оборотня к откровенности, я узнал самое главное — они, и Ярош, и Мият, точно осознавали невозможность покинуть наш мир. И, если Мият, более уверенный в себе, принял свою новую сущность достаточно легко и свободно, то Яроша явно что-то угнетало. И узнать причину такого состояния мне еще предстоит.

Но, крайне тонкая нервная организация, необычный дар, ранее не присущий моему брату, открытое сердце, пока подверженное сомнениям и неуверенности — все вместе представляло настолько привлекательную смесь, как с точки зрения науки, так и с точки зрения изучения само личности, что я, без малейших колебаний, предложил свою защиту и помощь.

Ее приняли с радостью и вполне ожидаемой тревогой.

А Мих, что ж, с ним вероятны проблемы. Стая, в которую он вынужден будет скоро вернуться, сможет раскрыть его в два счета. А разоблачение одного — без сомнений потянет и разоблачение второго. Затронуть свою семью сейчас я просто не мог позволить. Значит, дополнительная головная боль мне обеспечена. Кроме стаи — проблемы с освоением двойственной сущности, и малейшие ошибки могут стать чреватыми. Обузданию дикого зверя внутри себя оборотни учились с младых ногтей. У этого переселенца такой практики, естественно не наблюдалось, да и обучить за пару дней тому, на что у других уходило полжизни…Моя головная боль усилилась.

Да что ж такое? И тут до меня дошло, что это срабатывает диагностический импульс. Сандра корежило и ломало, и адепты, расползшиеся по полянке, с суеверным ужасом наблюдали за нами. Ох, не так и не здесь должно происходить Слияние. Смежив веки, я следил за последней стадией, парень продержался на удивление долго, судя по описанным в книгах ритуалам, оставался последний штрих, в котором я уже мог ему помочь, ведь основную задачу он разрешил самостоятельно. И в последний момент влил в него поток своей энергии, не давший затянуть его в установившийся канал прочной связи с некрой.

Последний яркий всплеск — дал мне знать, что парень выдержал. И почему-то на душе стало так легко, ох, не к добру такие чувства!

Сандр открыл глаза, и на меня выплеснулся целый шквал обуревающих его эмоций, и преобладающей, как ни странно являлась необузданная радость от моего присутствия! Он вцепился в мою руку, которую я так и не отпустил, и стал засыпать меня обвинениями, стараясь изо всех сил скрыть, насколько ему больно от своих подозрений. Ох, дурашка! Ну как же ему объяснить, что просто НЕВОЗМОЖНО быть готовым к такому. А тратить силы на поиски решения, заведомо невозможного в принципе — это лишь подвергать себя излишней опасности порабощения некрой.

Но объясниться нам так толком и не дали. Уже ни минуты не сомневаясь, я распрощался с бесстыдно поманившей меня возможностью слегка передохнуть, и побежал на крики. Опять Ярош во что-то влип! Неугомонный, просто притягивающий все возможные неприятности на свою жо…голову, этот эксперимент природы умудрился напороться на сатира! Ведь как чувствовал, не хотелось мне оставлять их с Миятом наедине, но нет же — пошел на поводу у инстинктов, давая им время во всем разобраться, отвлекшись на Сандра. Моя промашка! Разборки можно было устроить и попозже, в более безопасном месте. Так, а вот это уже совсем плохо. Мият полностью обратился и застрял в боевой форме.

Огромный черный зверь, весь перемазанный кровью, буквально нависал над тушкой брата, в защитном порыве оскалив огромные окровавленные клыки и нещадно хлестая хвостом по своим бокам. Неподалеку валялось окровавленное и изломанное тело сатира, судя по копытам. Чудесно, подумал я, прощаясь с планом незаметно пробираться сквозь лес. Судя по сотворенному здесь шуму и драке, только слепоглухонемые сатиры оставались не в курсе проникновения на свою территорию чужаков. Но гипотетическое наличие вышеозначенных инвалидов для нас погоды не меняло. Да, если я и смогу вернуться в академию, то, скорее всего — седым заикой!

Кит, прибежавший одновременно со мной, со свистом втянул воздух сквозь зубы, пугливо переводя взгляд с останков на ощерившегося Мията.

Следом за нами просочился сквозь кусты вампир. Здоровенный черный зверь, припал над Яром, начавшим было шевелиться, и в испуге замершем под грудью оборотня. На его движения Мих почти не среагировал, лишь подправил лапой, чтоб тот не выползал. Проклятье! Судя по поведению, оборотень сейчас вряд ли в состоянии соображать, значит, речь не поймет. Зато замечательно, что Яра не схарчил. В боевой ипостаси магией на него действовать — не самое умное решение — впадет в бешенство, тогда останется только бить на поражение. А Мият нам еще пригодится. Хотя — убрать его, для моей семьи сейчас значило бы уменьшить вероятность раскрытия Яроша… Ладно. Попробуем кое-что другое.

— Кит, заходи справа, только резких движений не делай. Как только Мият отойдет от Яра — хватай его и уносите ноги. А ты, — я покосился на вампира, — насколько я знаю, вампиры оборотням в скорости практически не уступают.